О моём перерождении в слизь 2: Дневник Вельдоры 2

Мы погружаемся в воспоминания самого Дракона-Буревестника, запертого в пещере на долгие столетия. Текст его дневника становится окном в прошлое. Мы видим не просто могущественное существо, а мыслящую личность, томящуюся в одиночестве. Его дни текут медленно, почти незаметно, наполненные лишь сном и редкими моментами пробуждения, когда кто-то осмеливается потревожить его покой. Вельдора описывает встречи с разными поколениями героев и искателей приключений, пришедших бросить ему вызов. Все они кажутся ему не более чем мимолетными искорками, вспышками в вечной тьме его заточения. Его тон ироничен, порой пресыщен, но за этой маской сквозит глубокая, почти забытая им самим тоска по живому диалогу, по чьему-то настоящему пониманию. Всё меняется с появлением Римуру Темпеста. Этот странный слизень не атакует слепо. Он говорит. Он задает вопросы. Для Вельдоры, чей разум давно погрузился в спячку, этот простой разговор становится событием, потрясшим основы его мира.

Римуру не пытается уничтожить дракона. Он предлагает дружбу и имя. В этот момент дневник обретает новые, невиданные прежде краски. Сухие хроники сменяются живыми эмоциями. Вельдора с изумлением и растущим интересом фиксирует каждое изменение. Его внутренний монолог преображается. Исчезает скука, уступая место любопытству, а затем и искренней привязанности. Через записи мы наблюдаем, как рождается их уникальная связь. Дракон становится свидетелем первых шагов Римуру в этом мире, формирования Темпеста, появления новых союзников. Он не просто наблюдатель, а участник, чье сознание теперь живет внутри слизня, открывая для себя реальность заново, через чувства другого. Дневник превращается в историю обретения свободы, которая пришла не через разрушение пещеры, а через разрушение одиночества. Финальные записи полны тепла и того самого человеческого общения, которого Вельдора был лишен веками. Это не эпическая хроника битв, а тихая, глубокая сага о неожиданной дружбе, перевернувшей судьбу древнего существа и давшей начало чему-то совершенно новому.