Звучи, эуфониум! 3

Третий год в старшей школе Китаудзи начинается для Кумико Оумэ не с радостного предвкушения, а с тягостного ощущения нависшей бури. Воздух в классе густеет от невысказанных претензий и старых обид. Нацуки бросает колкие замечания, Рэйна холодно отстраняется, а Юко смотрит с немым укором. Каждый день превращается в испытание на прочность. Даже привычный ритуал – сборы духового оркестра после уроков – теперь отзывается внутренней дрожью. Скрип стульев, глухой гул разговоров, нервные взгляды, скользящие в сторону дирижёрского подиума. Выборы нового президента клуба грозят расколоть и без того хрупкий коллектив на враждебные лагеря. Кумико чувствует это напряжение каждой клеткой. Она пытается быть мостом, голосом разума, но её собственные сомнения грызут изнутри. Правильный ли путь они выбрали? Стоило ли рваться к национальному конкурсу любой ценой? Музыка, когда-то бывшая спасением, теперь требует кровавой платы. Каждая нота, разученная для конкурсной программы, даётся с боем, будто инструменты настраивают не на звук, а на боль.

Асами замыкается в себе, её плечи ссутуливаются под грузом ответственности, которую она взвалила на себя, став лидером. Репетиции идут тяжело, дисциплина трещит по швам. Харука, всегда такая надёжная, выглядит потерянной, а Саппо и вовсе отдаляется, предпочитая обществу подруг одиночество. Кумико наблюдает, как её подруга медленно сгорает, и это зрелище страшнее любого провала. Она пытается достучаться, предлагает помощь, но наталкивается на глухую стену. Конфликт достигает пика в душной комнате совещаний, где слова, как ножи, ранят больнее всего. Всё это время Рэйна стоит особняком, её фигура – воплощение одинокой решимости. Она не вмешивается в склоки, её взгляд устремлён поверх суеты, к той единственной цели, ради которой всё затевалось. Её молчание давит сильнее криков. Именно эта холодная целеустремлённость в конце концов заставляет Кумико сделать выбор. Не ради примирения, не ради победы, а ради самой музыки, которая когда-то объединила их всех. Она понимает, что иногда, чтобы сохранить целое, нужно пожертвовать частью, даже если эта часть – дружба. Финальные аккорды их выступления звучат не как триумф, а как прощание. Прощание с иллюзиями, с наивной верой в простое счастье, с частью самой себя. Они играют гимн своей юности, такой же прекрасной, горькой и безвозвратной.